ОЧЕВИДЕЦ МАЙДАНА ВСПОМИНАЕТ
Летом 2014 года группа молодых питерских учёных из Лаборатории публичной социологии (ЛПС) на базе Центра независимых социологических исследований побывала в Киеве, где провела 144 глубинных опроса участников и очевидцев ЕвроМайдана. Целью исследования был анализ субъективных предпосылок и последствий украинских протестов зимой 2013-2014 годов. Результаты работы были опубликованы в материале, который прилагается к этому посту в формате PDF.
Ниже приведена сокращённая расшифровка одного из интервью с очевидцем и участником тех событий:
ЛПС: Расскажите, пожалуйста, коротко о том, как развивались события в Киеве начиная с первых митингов на Майдане осенью 2013 года и какое именно участие принимали Вы в этих событиях.
DeD: Начну с того, что Майдан я поддерживал вынужденно. Это была не моя «революция». К целям Майдана, а именно к идее евроассоциации и смены правительства, я относился скептически, поскольку идеализация западного образа жизни и замена старых задниц новыми на прежних стульях не в состоянии изменить жизнь простых людей и таких маргиналов, как я. А оказывать посильную помощь Майдану в критических ситуациях я решил, потому что счёл аморальным придерживаться нейтралитета и подумал, что непрактично оставаться в стороне, когда люди борются с правительством на улицах. Любое правительство министров-капиталистов заслуживает регулярной порки и изгнания.
С точки зрения майдановцев я принадлежал к категории «туристов», т.е. тех по большей части местных протестующих и симпатизирующих, которые не жили на Майдане, а по мере сил и времени помогали ему либо просто были любопытными зеваками. Размышлял так: оппозиция с помощью неонацистов приходит к власти. Исправить социально-экономическую ситуацию она не сможет. Народ, побывав на улице, уже не захочет терпеть и молчать, и при наличии политической организации сметает новую власть и неонацистов. Если политической организации нет, то народ поднимается стихийно и пытается смести новую власть и неонацистов, а там видно будет - в срочном порядке необходимо объединять левые силы или создавать новую левую силу с чёткой антикризисной хотя бы программой.
Что мне запомнилось из ноябрьского и декабрьского противостояния? Помню, что слезоточивый газ «Беркут» впервые применил 24 ноября, кажется, во время столкновений у Кабмина. Хорошо помню: 11 декабря - вторая попытка ночью разогнать и зачистить с помощью коммунальщиков Майдан и захватить утром КГГА. Милицию поливают водой. В ночь с 10 на 11 декабря ближе к 1 часу ночи толкались с «Беркутом» стенка на стенку на Институтской, отступили. Звонят колокола Михайловского собора. К 5 часам утра толкались у Дома профсоюзов.
ЛПС: Можете сформулировать, что конкретно Вам не нравилось и за что Вы выступали?
DeD: На Майдан я вышел впервые 1 декабря 2013 года после ночного разгона - как тогда все говорили - студентов-майдановцев. Главную роль в этом сыграла не пустопорожняя вера в идеи евроассоциации или, например, парламентско-президентской республики, а личная, мягко говоря, неприязнь к сложившейся коррумпированной системе, судам и милиции. Думаю, что рационализирую по-западному личную мотивацию интереса к Майдану, если скажу, что к его началу я уже год вынужден был в судах отбиваться от госучреждений - субъектов властных полномочий, которые сознательно обрекали меня на голодную смерть. Мне запрещалось иметь любой легальный побочный доход, кроме материальной помощи в размере 15% от прожиточного минимума, что напрочь перечёркивает не только здравое восприятие физических возможностей человека, но и конституционное положение о том, что социальные выплаты которые являются основным источником существования, не должны быть ниже этого самого прожиточного минимума. Зимой 2013-2014 года заседания суда проходили в непосредственной близости от Майдана, поэтому я частенько отправлялся туда, чтобы поразмяться после очередной порции судейского произвола.
ЛПС: Какие события были ключевыми для митингов на Майдане? Как Вы оцениваете работу организаторов митингов?
DeD: Техническое обеспечение, например, было на высочайшем уровне - как и на «Оранжевом Майдане» 2004 года. Звукоаппаратура работала автономно от генераторов, даже когда оппоненты отключали электричество. Например, в самые трагические ночи 18 февраля и 19 февраля при выключенном свете боевой дух сопротивления поднимали ежечасным гимном Украины, постоянными молебнами греко-католических священников. Наиболее драматичным, неутомимым и пламенным был, конечно же, модератор и конферансье Майдана (как и в 2004 году) Евгений Нищук, нынешний министр культуры: «Брат за брата! Вместе!» или «Беркут», что вы делаете? Опомнитесь!» или «Мы не звери! Мы не они! Слава Украине! Держим периметр! Мы боремся за свою страну! Отбросить панику и жажду мести!»
ЛПС: Что Вам нравилось и не нравилось на этих акциях? Кто из деятелей культуры, политиков, известных или неизвестных людей, на Ваш взгляд были самыми авторитетными для протестующих?
DeD: В отличие от весёлого и подчас остроумного ПЕРСОНИФИЦИРОВАННОГО «Оранжевого Майдана» со страстными выступлениями, например, «Жанны д’Арк украинской революции», как тогда прозвали вечную невольницу «коррумпированных» и «кровавых» режимов Юлию Тимошенко, лидеры этого Майдана не были обременены харизмой. Насколько помню, неискушенная в подковёрных играх публика зимой прошлого и этого года с восторгом встречала только призывы к прямому действию либо короткие, но конкретные выступления своих побратимов и сестёр. Речистых троцких или кастро и пламенных, кратких, но логичных лениных здесь быть не могло.
ЛПС: От кого и как получаете информацию сейчас? Какие ресурсы Вы читаете, чтобы быть в курсе событий?
DeD: Приглашение всех заинтересованных на Майдан впервые, кажется, разослал в соцсетях журналист Мустафа Найем. Мне тогда кто-то позвонил и сообщил. Также сообщения были в теленовостях, в частности, порошенковского «неупередженного» «5-го канала». Потом новости и прямые трансляции велись преимущественно «5-ым каналом», украинской редакцией «Радио «Свобода», постоянно просматривал стримы нескольких телеканалов и прочие оппозиционные источники во всемирной паутине. В отличие от 2004 года, когда многие телеканалы гласно и негласно поддерживали оппозицию Кучме, поскольку принадлежали оппозиционным магнатам, в этот раз по телевидению (в моём случае это социальный пакет из 23 телеканалов) сложно было получить информацию, анонсирующую какие-либо акции оппозиции. «5-ому каналу» очень часто создавали трудности или отключали по техническим якобы причинам.
После победы Майдана я телевизор отключил из-за тотальной геббельсовской пропаганды вместо новостей, которую помогли наладить новым властям американские специалисты. Пользуюсь исключительно информацией от персональных информаторов, блоггеров, которые себя зарекомендовали за эти месяцы, просматриваю официальные правительственные сводки или региональные новостные ресурсы, подчиняющиеся киевскому правительству.
ЛПС: Как Вы оцениваете действия протестующих и властей в конфликте зимы 2014 года?
DeD: Майдан делался как типичная цветная революция: провоцирование властей, жёстокий ответ со стороны власти, демонизация власти, очередная мобилизация протестующих и т.д. А все цветные революции до сих пор заканчивались разочарованием их рядовых участников, как в фильме «Пять дней в Милане» (Le cinque giornate, 1973) с участием Адриано Челентано. Это фильм о первых днях революции 1848 года в Италии, когда миланская элита подняла успешное восстание в марте против австрийцев - которое по сути своей народным, конечно же, не было. В конце картины лидеры восстания просят главного героя - простого паренька сказать, что он думает о революции. Челентано восклицает: «Они нас надули!»
ЛПС: Как Вы могли бы сформулировать, протест на Майдане - это главным образом протест против чего или за что?
DeD: На баррикаде, которая преграждала путь со стороны Европейской площади, зимой висел транспарант на русском языке «Поймите нас. Задолбало!» Таким образом, для многих рядовых участников этот протест был преимущественно негативным - против прогнившей системы власти. Чёткой общей программы или понимания, чем можно заменить саму социально-экономическую систему у протестующих не было. Попытки киевских «псевдолевых» «симпатиков» Майдана в срочном порядке начать просвещение масс, в частности, в ходе лекций и собраний в своей библиотеке в Украинском Доме особого успеха, как и сами умеренные левые идеи, не имели. Люди надеялись, что у власти необходимо поставить неких честных людей (при этом к тройке лидеров протеста относились без особого пиетета или доверия), провести десяток реформаторских законов, люстрировать всё, что только можно и при этом ещё начать движение в Европу - и после всего этого жизнь непременно наладится. Неонацисты на Майдане (и с ними Тягнибок) жаждали национальной, т.е. национал-социалистской революции. Кличко в силу своего жизненного опыта мало что понимал и это нравилось до поры до времени его кураторам из Посольства США на Украине. Яценюк пытался балансировать, обходить острые углы, побаивался, как мне казалось, Юлю, но видел себя великим кормчим. Кукловоды-спонсоры и хозяева в Вашингтоне были единственными, кто успевал тщательно прорабатывать возможные сценарии. Но это мои предположения, исходя из того, что я видел и слышал.
ЛПС: Какие стороны в противостоянии в Украине Вы видите сейчас? Как бы Вы их охарактеризовали? В чем их различия? Насколько они непримиримы?
DeD: Олигархия против народа. Эти силы антагонистичны. Фашисты под лозунгами единой страны и единой нации наступают с запада. На востоке и на юге им противостоят православные монархисты, демократы, социалисты. Единственное, что их пока объединяет - это антифашистская риторика и окопы гражданской войны.
ЛПС: Можно ли сравнивать Майдан и протесты на Юго-Востоке?
DeD: Можно, но сейчас этого не нужно делать, поскольку цели и задачи у них разные. Совпадения формальных признаков протестов на ЮВ с киевскими были только на раннем этапе. Майдан был нацелен на государственный переворот и смену элит. Восстание на ЮВ имеет цели и характер национально-освободительного движения.
Майдан ратовал за избавление страны от олигархов, при этом программ национализации он не выдвигал. Лидеры ЮВ были вынуждены это сделать, чтобы уберечь себя от пятой колонны в лице Ахметова и иже с ним. Был провозглашен курс Новороссии или союза двух народных республик на строительство социально ориентированного государства - без сверхдоходных монополий. Таковой по Конституции является и Украина или то, что от неё осталось. Фактически это не так.
Уже неоднократно говорилось о том, что степень концентрации капитала в Украине - одна из наиболее высоких в мире. Если взять количество миллиардеров по отношению к ВВП, то мы получим показатель один из самых высоких в мире, если не самый высокий. Это означает, что степень монополизации украинской экономики чрезвычайно высока.
ЛПС: Каково Ваше отношение к АТО?
DeD: Отношение к так называемой АТО можно выразить однозначно: армия стреляет в свой народ только один раз. Следующий раз она стреляет уже в чужой народ.
ЛПС: Как Вы оцениваете результаты президентских выборов? Как Вы считаете, изменилась ли ситуация в связи с выбором Порошенко? В какую сторону?
DeD: Отрицательно, как и всё, что происходит в послемайданном Киеве. Выборами президента Украины это назвать тяжело, поскольку Украина к тому времени изменила свои географические очертания, фактически утратила часть территории, начала гражданскую войну. То есть эти с позволения сказать выборы были нелегитимными, прошли на фоне уничтожения Юго-Востока и массовых убийств мирного населения и фактически их результаты определялись в Вашингтоне. После первой фазы общенационального конфликта, каковым был Майдан, не прошло даже полугода, страсти не улеглись, а наоборот всё более накалялись. В таких условиях проведение любых выборов не только противоречит здравому смыслу, но и преступно.
Кроме того, я пока точно не знаю, но мне кажется, что состояние нынешнего псевдопрезидента Порошенко превышает богатство всей «Семьи» вместе взятой.
ЛПС: Изменилось ли что-то в Вашей жизни после Вашего участия в событиях на Майдане?
DeD: Жизнь всех жителей и граждан Украины изменилась, как мне кажется, радикальным и далеко не лучшим образом, за исключением тех, кто пришёл к власти и лелеет надежду удержаться при ней. Моя жизнь изменилась в том смысле, что я вынужден уделять много времени, я бы так сказал, вопросам защиты мирных граждан от преступного правительства и его сторонников.
ЛПС: Чем бы отличалась Ваша жизнь, если бы протестов на Майдане и последующих конфликтов не случилось?
DeD: Пришлось бы прилагать немного меньше усилий для выживания.
ЛПС: Как Вы считаете, есть ли какая-то разница между русскими и украинцами / между российским и украинским обществом? Какая?
DeD: Разница есть. Потому что одни называют себя русскими, а другие украинцами. А сами украинцы одних называют западенцами, а других восточниками. Сейчас разница между украинским и российским обществом безусловно есть. Это заметила даже одна не очень умная молодая поэтесса Настя Дмитрук из Киева, когда написала: «У вас дома «молчанье – золото», а у нас жгут коктейли Молотова». Из этих строк видно, что разница эта в основном выражается в удалённости украинского общества от мозговых центров России и ЕС.
ЛПС: Вы выступали за интеграцию Украины и ЕС. Вы мыслите себя частью ЕС? Какая разница между Украиной и Европой? Украиной и Россией? Что между ними общего?
DeD: Украина до середины 1990-х годов рассматривалась западным миром как окраина России, о чём свидетельствовал определённый артикль перед названием этой территории в романо-германских языках, да и по-русски мы говорили «на Украине», «на Украину», а не «в Украине» или «в Украину». Потом Украина рассматривалась и рассматривается западным миром как буферная зона между ним и Россией. Сейчас Украина рассматривается США как плацдарм для борьбы с нынешним российским руководством и дальнейшим подчинением России.
О разнице между Украиной и Европой можно вкратце сказать так: украинские элиты уже давно евроинтегрированы - у них недвижимость в Европе, банковские счета в Европе, бизнес-интересы завязаны на Европу, например, у импортёров. Их дети получают образование в Европе и живут там. Простые украинцы в лучшем случае воспринимают европейские реалии и ценности глазами сантехников в Польше, уборщиц и сиделок в Италии или дефолтной Греции, строителей в португальском захолустье или сборщиков лесных ягод в Скандинавии. Что касается базисных евроценностей, например, толерантности, то у украинских элит частенько с этим случается конфуз. Достаточно вспомнить недавнюю историю с широко разрекламированным масштабным гей-парадом в Киеве. Важное для европейской общественности публичное мероприятие по отстаиванию своих прав сообществом ЛГБТ (в свете нынешних событий эту аббревиатуру на Украине часто расшифровывают как «лёгкий гусеничный бронетранспортёр») украинские власти назвали развлекательным и сочли преждевременным из-за накалённой обстановки в стране. Западные правозащитники слегка разочарованы.
У народов Украины и России общие корни и прошлое, а также я надеюсь - будущее.
ЛПС: Как Вы считаете, какие проблемы в Украине стране нужно решать в первую очередь? Какие являются важными, но второстепенными?
DeD: В первую очередь необходимо решить проблему Украины как несостоявшегося государства, т.е. государства, неспособного контролировать целостность своей территории, демографическую, политическую и экономическую внутреннюю ситуацию. После решения этой политической проблемы необходимо переходить к решению социально-экономических проблем.
ЛПС: Могло ли движение включить в себя не только требования подписать закон об ассоциации против Януковича, но и другие, более широкие требования?
DeD: Нет, не могло. Иначе это был бы не ЕвроМайдан и «революцiя гiдностi», т.е. достоинства, а социальная революция, в которой в качестве спонсоров невозможно представить плутократов и которую замгоссекретаря США Виктория Нуланд никогда бы не подкармливала печеньками. Под социальной революцией я имею в виду её классическое, марксистское понимание как в первую очередь базисной, социально-экономической трансформации, как коренное изменение политического строя - в отличие от либерального понимания революции, напр., Брюсом Акерманом, как невнятных «увенчанных успехом усилий, которые опираются на коллективную и сознательную мобилизацию, и целью которых есть изменение существующих принципов и практик, касающихся основной сферы жизни.» (B.Ackerman. The Future of Liberal Revolution, 1994 - примечание В. Iшмаэля).
ЛПС: Какие формы протеста кажутся Вам удачными а какие нет? Считаете ли насильственные действия протестующих оправданными? Имели ли право «Беркут» и милиция применять силу, по Вашему мнению?
DeD: Всегда этически оправданными и наиболее эффективными считал ненасильственные действия. С одной лишь оговоркой: ненасильственное прямое действие возможно лишь в обществе с развитыми демократическими традициями, в котором оппоненты в определённой мере разделяют одни и те же нравственные ценности и убеждения. Явно провокационные насильственные действия майдановцев я считаю аморальными, но прагматичными для дальнейшего раскачивания обстановки и скорейшей нейтрализации оппонентов в условиях довольно-таки морозной зимы и иссякающих финансовых ресурсах.
По украинскому законодательству у милиции и «Беркута» есть право применять силу для прекращения незаконных действий митингующих, которые носят ярко выраженный насильственный характер. В странах ЕС полиция неоднократно жестоко разгоняет насильственные акции протеста, поэтому необходимо срочно изучать передовые методы нейтрализации полиции и прочих силовых структур.
ЛПС: Изменилось ли сейчас Ваше отношение к протестам, в которых Вы принимали участие?
DeD: Фаза Майдана для меня закончилась - надежды на народную мудрость майдановцев не оправдались. Вначале вера в неё пошатнулась после просочившихся в Киев слухах о народном самосуде над крымскими титушками 21 февраля 2014 на трассе возле Корсунь-Шевченковского в Черкасской области. Потом, 22 февраля 2014 года неподалеку от гостиницы «Украина» в Киеве жестоко избили и искалечили первого секретаря Львовского горкома КПУ Ростислава Василько. Потом последовал разгром офиса компартии на Подоле боевиками группировки С-14, которую курирует якобы депутат-свободовец Андрей Ильенко. А 26 февраля в Харькове зарезали Марию Артуровну Бломериус в ее квартире, известную защитницу памятника Ленина, члена Партии Регионов. Ну, и конечно же, убийство наци-хэйтерами из «Мизантропик Дивижн» (якобы были в 14-ой сотне Майдана) Жудова Артёма, 1994 года рождения, и Шарова Алекса, 1983 года рождения, в Харькове на ул. Рымарской вечером 14 марта 2014 года.
ЛПС: Как Вы считаете, как могло бы выглядеть идеальное для Вас общество, общество, в котором Вы хотели бы жить?
DeD: Власть трудящихся без царей, президентов и богатых депутатов парламентов. Федерация свободных общин, которые связаны друг с другом общими экономическими и социальными интересами и организуют свои взаимоотношения на основе взаимного согласия и свободного договора.
ЛПС: Каким Вы видите будущее Украины?
DeD: Не вижу будущее Украины как государства, поскольку просто не вижу Украины. Вижу страну мазеп, петлюр и бандер, но не вижу королёвых, иоффе и патонов.
Journal information